Твою ж дефрагментацию!
Здравствуй, дорогой друг. Я снова пишу тебе.
Как думаешь, почему у человека всего одно сердце? Правда ли, что когда Бог нас создавал, мы попросили одно сердце? Чтобы когда найдем вторую половинку, крепко его обнять и почувствовать биение родного сердца с правой стороны. Правда ли?
Но зачем тогда Бог сделал его таким ранимым? Таким хрупким? Ведь бывает, что вторую часть себя мы ищем всю жизнь, часто спотыкаясь и ошибаясь. А бедное сердечко приходится буквально собирать по кусочкам. Но если склеивать его каждый раз – что получится?
Мы перестаем верить. Да, мы сметаем осколки в самый дальний уголок души, постепенно забывая. А сердце покрывается пылью, зарастает паутиной. Иногда бывает, кольнет, но сразу отпустит.
И вот, когда ты находишь свою вторую половинку – ты просто проходишь мимо. Твое сердце мертво. Ведь ты о нем забыл.
Понимаешь мой друг, я боюсь, что мое сердце умрет. Очень боюсь. Поэтому оно сейчас стоит на полке, в банке с формалином. Оно навсегда останется целым. А это значит, что я буду любить.
Как думаешь, почему у человека всего одно сердце? Правда ли, что когда Бог нас создавал, мы попросили одно сердце? Чтобы когда найдем вторую половинку, крепко его обнять и почувствовать биение родного сердца с правой стороны. Правда ли?
Но зачем тогда Бог сделал его таким ранимым? Таким хрупким? Ведь бывает, что вторую часть себя мы ищем всю жизнь, часто спотыкаясь и ошибаясь. А бедное сердечко приходится буквально собирать по кусочкам. Но если склеивать его каждый раз – что получится?
Мы перестаем верить. Да, мы сметаем осколки в самый дальний уголок души, постепенно забывая. А сердце покрывается пылью, зарастает паутиной. Иногда бывает, кольнет, но сразу отпустит.
И вот, когда ты находишь свою вторую половинку – ты просто проходишь мимо. Твое сердце мертво. Ведь ты о нем забыл.
Понимаешь мой друг, я боюсь, что мое сердце умрет. Очень боюсь. Поэтому оно сейчас стоит на полке, в банке с формалином. Оно навсегда останется целым. А это значит, что я буду любить.